Москва — город, который одновременно вдохновлял писателей, пугал поэтов, утомлял драматургов и уверенно кормил всех тех, кто рассчитывал «вскочить в историю» прямо с Тверской. Литература здесь работает как метро: каждый маршрут ведёт куда-то, где уже сидит персонаж с томиком в руках. А если он не сидит — значит, томик читает кто-то рядом. Потому что Москва — это когда хочешь просто пройти по бульвару, а в итоге оказываешься внутри романа.

Любой литературный герой, стоит ему попасть в Москву, мгновенно начинает глубоко размышлять о жизни, судьбе, политике и стоимости аренды. У Лермонтова — тоска, у Булгакова — сатана, у Маяковского — громогласное «слушайте!», у современных авторов — травма от кольцевой линии. Город как будто специально придуман, чтобы словесность бродила по нему, как вечная тень: где Пушкин погиб, где Блок грустил, где Цветаева дышала воздухом так, будто хотела его переписать.

География здесь тоже работает по-литературному: пруд — всегда пруд, но от него ждёшь, что вот-вот появится кот. Кремль — как сюжетная завязка, которая влияет даже на тех, кто просто пришёл сфоткаться. Арбат — роман, который перечитывают туристы с огромным рвением и минимальным пониманием. А метро — лучшее произведение о русской душе: глубоко, шумно, с сюжетными поворотами и персонажами, которых никто бы не одобрил в издательстве, но они существуют.

Но главное — Москва никогда не заканчивается. Она всегда дописывается. Каждый день новый абзац, новая глава, новый автор, который бродит по центру и уже думает: «А что если я…». И всё — его втянуло. Город-засос. Город-редактор. Город, который даёт материал всем, кто умеет смотреть не только на карту, но и в текст.

Так что если литература — это жизнь, то Москва — её главная, шумная, вечная редактура.